«Я хочу дожить до времени, когда сумею доказать свою непричастность», — заявил вчера экс-ректор КФУ Ильшат Гафуров на заседании в Мосгорсуде, где рассматривалась жалоба его адвокатов на продление ареста. Он рассказывал о том, чем занимался в Елабуге и на посту ректора, сожалел, что в 1990-е его деятельность фиксировалась только на бумаге, а также убеждал в том, что не имел отношения к бандитам. О том, как адвокаты указывали на истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности и ухудшающееся состояние здоровья 62-летнего ученого, — в репортаже «БИЗНЕС Online».
«У него просто может не хватить сил дожить до конца уголовного процесса»
Экс-ректор КФУ Ильшат Гафуров встретит очередной Новый год в СИЗО. Накануне Мосгорсуд оставил без изменения решение Савеловского районного суда от 19 сентября по продлению срока содержания под стражей. Гафуров останется в изоляторе до 20 января 2024 года.
Напомним, Гафурова обвиняют в подстрекательстве к приготовлению и подстрекательстве к убийству елабужского предпринимателя и местного депутата Айдара Исрафилова. Его застрелили в Москве у торговых рядов около ЦСКА 29 августа 1999 года. Как считает сторона обвинения, из-за конфликта с предпринимателем Гафуров попросил членов ОПГ «29-й комплекс» убить его. Первая попытка оказалась неудачной: киллер сам сдался Исрафилову и сообщил, что его заказали. Во второй раз предпринимателя выманили в Москву, где и убили. Летом Савеловский районный суд Москвы приступил к рассмотрению дела по существу. Сначала срок ареста Гафурову продлили сразу на полгода — до 20 октября, а 19 сентября судья Ольга Чистова удовлетворила ходатайство прокурора Миланы Дигаевой и оставила экс-ректора в изоляторе еще на три месяца.
Накануне Гафуров участвовал в заседании по видеосвязи из СИЗО, а все три защитника — Александр и Ольга Нарышкины, Алексей Доночкин — лично прибыли в Мосгорсуд. Нарышкин указал, что суд первой инстанции не учел незаконность возбуждения уголовного дела в отношении Гафурова. Он напомнил, что еще в 2002 году начальник следственного отдела прокуратуры Набережных Челнов Азат Зиятдинов, расследуя убийство Исрафилова, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Гафурова. По мнению Нарышкина, его отменили незаконно лишь в июле 2022-го, тогда как Гафурова отправили в СИЗО еще в декабре 2021 года. «Избрание в отношении Гафурова меры пресечения в виде заключения под стражу и ее продление незаконны», — уверен адвокат.
Также Нарышкин подчеркнул, что в материалах уголовного дела нет доказательств, что его доверитель когда-либо занимался преступной деятельностью. «Он ранее не судим, не привлекался к административной ответственности, имеет стойкие семейные, социальные связи. Женат, имеет двух дочерей, трех внуков, престарелую мать», — заявил Нарышкин.
Он также указал, что в основе обвинения противоречивые показания осужденных к длительным срокам лиц, которые «противоречат не только вступившим в силу приговорам ВС РТ от 2006 и 2017 годов и их же собственным показаниям». «Показания указанных лиц, я считаю, учитывать нельзя», — добавил адвокат.
Нарышкин также указал, что истек срок давности с момента совершения преступлений. «Это является существенным обстоятельством, и оно должно быть учтено при избрании меры пресечения Гафурову, который не просто положительно характеризуется, но и имеет многочисленные награды», — пояснил защитник. Он добавил, что содержание под стражей может привести к ухудшению состояния здоровья Гафурова. Поэтому он просил отпустить его под домашний арест.
«Гафуров — известный ученый, — продолжила Нарышкина. — С 2010 года он являлся ректором крупнейшего в России Казанского (Приволжского) федерального университета. Он внес огромный вклад в развитие данного учебного заведения». Она напомнила, что в суд поступали многочисленные обращения от студентов, сотрудников вуза, а также прочих организаций и известных лиц с просьбой смягчения меры пресечения. Все это, по мнению Нарышкиной, «свидетельствует о его общественном признании».
Она, как и коллега, обратила внимание на состояние здоровья экс-ректора. «В период длительного пребывания под стражей здоровье 62-летнего ученого, страдающего рядом хронических заболеваний, существенно ухудшилось. С учетом почтенного возраста и состояния здоровья у него просто может не хватить сил дожить до конца уголовного процесса», — указала она и также просила суд отправить Гафурова под домашний арест в его двухкомнатную квартиру на Миусской площади.
Далее Доночкин заявил, что все основания содержать подзащитного в изоляторе отпали. Также он обратил внимание на нарушения, допущенные судьей Савеловского районного суда при вынесении решения о продлении ареста. «Суд не продлял меру пресечения, а установил срок содержания под стражей. Фактически из этого следует, что суд уже принял решение, а ему было важно лишь установить этот срок. Принимал это решение суд до удаления в совещательную комнату, что грубым образом нарушает права моего подзащитного и нас, защитников, которые фактически были лишены возможности на момент проведения заседания высказать свое мнение по поводу отсутствия оснований для продления меры пресечения», — указал Доночкин.
«Такой поток лжи я никогда не видел!»
Гафуров все это время сидел, низко склонившись, так что его почти не было видно на экране в зале заседаний. Но, когда судья к нему обратилась, встал. «Мне инкриминируют преступление, которое было совершено в 1999 году, к которому я не имею никакого отношения», — заявил он, добавив, что его неоднократно опрашивали по этому делу и «был вынесен отказной материал».
Гафуров вспоминал, что в то время работал главой Елабуги. «Тогда создавали там ОЭЗ „Алабуга“, которая сегодня успешно работает», — упомянул он. По его словам, в то время туда приезжало много заинтересованных в проекте. «Были многочисленные встречи с инвесторами, в том числе с коммерческими структурами. Это была моя непосредственная работа. Если бы я знал и в то время были такие же программы и продукты, как сегодня, наверное, вся бы моя работа тогда фиксировалась. Она тогда фиксировалась на бумажных носителях — с кем я встречаюсь, какие результаты этих встреч. Но по прошествии большого количества лет мне приходится все поднимать заново из тех отрывков, которые удается адвокатам находить, и из тех СМИ, поскольку все встречи также публиковались», — рассказал Гафуров.
Он также напомнил о том, что тогда были тяжелые годы, когда не выплачивали не только зарплаты, но и пенсии. «Поэтому нам приходилось по частям собирать в бюджет города достаточные суммы, чтобы обеспечить проживание бюджетников. Поэтому, наверное, сейчас большое количество писем со стороны медицинских работников. Сфера здравоохранения всегда входила в сферу моих интересов», — отметил он.
Экс-ректор пояснил, что ему указывают на связи за границей как возможность скрыться. По его словам, «связи формировались по работе в университете», т. к. он старался обеспечить «академическую мобильность» научных работников и студентов, которые получали двойные дипломы.
«Конечно, когда ты работаешь в городе, как любой руководитель, устраиваешь большинство, — продолжил Гафуров. — Но находятся люди, которые могут тебя критиковать за любые действия». Он вспомнил, что, начав работать в Елабуге, начал проводить инвентаризацию законности использования имущества.
«Вернитесь к предмету разбирательства. У нас апелляционная жалоба. Я не рассматриваю дело по существу», — прервала его судья. Тогда Гафуров заявил, что с бандитами никогда не имел дел. «Я не имел отношения к тем бандитам, которые сегодня… Такой поток лжи я никогда не видел! Я даже не знаю, как выстраивать защиту. Что бы ни говорил, через короткое время меняются так называемые свидетельские показания и выстраивается новая линия с их стороны», — подчеркнул экс-ректор, добавив, что до сих пор ему не предоставили вещественные доказательства.
«Я не мог поддерживать связи с преступными элементами! Вся моя жизнь проходила на глазах у всех, — заявил Гафуров. — Тем более я до момента задержания являлся руководителем Народного фронта в РТ. Поэтому приходилось кого-то критиковать, с кем-то выяснять рабочие отношения, но они никогда не приводили к крупным конфликтам, они никогда не носили личного характера».
Далее он нехотя заговорил о здоровье, о том, что в СИЗО стал плохо видеть, а очки ему подобрать не могут. «Убедительно просил бы вас пойти навстречу и облегчить меру пресечения. Хотелось бы хотя бы поговорить с мамой, которая сегодня тоже уже является инвалидом. За это время я потерял отца. Мне даже поговорить не дали», — голос Гафурова дрогнул.
Он добавил, что ему «случайно организовываются встречи», когда с кем-то вместе ведут на очную ставку или с нее. «Давление оказывается на меня, а не я могу оказать давление на людей, у которых руки в крови не то что по локоть, а в полном объеме», — рассказал подсудимый. В итоге Гафуров попросил суд отпустить его под домашний арест в квартиру, на которую «законным образом заработал». «Я хочу дожить до времени, когда сумею доказать свою непричастность», — дрожащим голосом сказал экс-ректор.
Прокурор заявила, что оснований для отмены решения Савеловского районного суда о продлении ареста нет. Скрывшись на пять минут в совещательной комнате, судья постановила жалобы адвокатов не удовлетворять, а Гафурова оставить в СИЗО.